Два оленя, сцепившись рогами, борются из-за стоящей в стороне самки. Победитель уходит с нею создавать семью. Наделяя животных своими чувствами, человек далекого прошлого приписывал им радость победы. На самом деле олень, победивший соперника, не переживает никакой эмоции, кроме успокоения от ярости, владевшей им во время боя.
Пчела не испытывает радости от хорошо сделанной ячейки. Человек еще в ту пору, когда он в своем развитии отошел на первый шаг от обезьяны, стал противопоставлять себя природе, стремиться покорить ее. Все или почти все, что ему удавалось сделать в этом направлении, было связано с удовлетворением какой-либо потребности и вызывало чувство удовлетворения, радости, убил зверя — хорошо, выстроил хижину — хорошо, разжег огонь — хорошо. Так создавалось и усложнялось чувство радости победы над силами, противостоящими человеку. Оно поднимало дух, вселяло уверенность, окрыляло в борьбе с трудностями, облегчало временные неприятности.
Раны у победителей заживают быстрее, чем у побежденных, не без основания говорил Ларрей, хирург Наполеона. Идеология классового общества способствовала формированию чувства торжества победы человека над человеком в войнах, на турнирах, во всех разнообразнейших формах конкуренции. Однако неизмеримо чаще человеку приходилось испытывать радостное чувство при овладении природой, а не в результате победы над другим человеком. Именно личные и чужие достижения нам рассказывают как побороть лень.
Насколько более сильные и человечные эмоции проявлялись в восклицании Архимеда «Эврика!», чем в крике «Добей его!», которым римляне выражали свои чувства при ‘ виде поверженного гладиатора. Индивидуализм классового общества заставлял человека противопоставлять себя не только природе, но и другим людям. Поэтому у человека досоциалистического общества наиболее острой была радость личной победы. Чувство это очень характерно для героев Джека Лондона и для него самого. Оно хорошо выражено в его автобиографической книге «Путешествие на «Снарке»: «А больше всего я хочу разных личных достижений — не для того, понятно, чтобы кто-то мне аплодировал, а просто для себя, для собственного удовольствия. Это все то же старое: «Это я сделал! Я! Собственными руками я сделал это!». Это же чувство заставляло и Пушкина после успешной творческой работы радостно восклицать: «Ай да Пушкин!».
Радость победы невозможна без чувства увлечения своим делом. Эти чувства близки и по происхождению и по содержанию переживания. Это не плохое чувство. Оно, наверно, сохранится и у человека коммунизма. Но уже человек социалистического общества, испытывая радость победы, все чаще и чаще заменяет Я на МЫ.
